В разговорах о будущем России общим место стали рассуждения об «историческом крахе» либерализма и отсутствии будущего у либеральных идей. Действительно,сам термин «либерализм» государственной пропагандой многократно проклят,а проблемы 1990-х,когда граждане переживали социально-экономической коллапс после крушения советской плановой экономики,преподносятся не иначе как коварные козни неких «либералов».
Учредительный съезд политической партии «Союз правых сил»
Олег Булдаков / ТАСС
Вдействительности вРоссии львиная доля элиты начала 1990-х осталась еще ссоветских времен,лишь сменив названия должностей; даже врегионах,вопреки мифу оприходе квласти каких-то мифических «новых реформаторов»,58% первых губернаторов представляли прежних председателей исполкомов,региональных советов или верховных советов,авместе сбывшими «красными директорами» иглавами горисполкомов,ставшими губернаторами,представителей прежней партийно-хозяйственной элиты среди тогдашних глав регионов было около 80%.
Уроссийского либерализма хватает проблем ибез обструкции состороны государственной пропаганды: организационная слабость,бесконечные внутренние конфликты,массовый отъезд после начала СВО вникуда (или даже навсегда) львиной доли публичных лидеров иместного актива. Тем,кто много лет внутри либерального движения,порой кажется,что все рухнуло ибудущего нет.
Однако реальность обманчива. То,что кажется концом,становится началом чего-то нового. Возможно,есть шанс получить реальное осмысленное российское либеральное движение— вместо его симулякра 1990-х,который изначально был соткан избольшого числа внутренних противоречий,потому иоказался нежизнеспособен.
Давайте пройдемся поосновным причинам упадка современного российского либерализма ипосмотрим,как ихможет поменять нынешняя политическая иэкономическая ситуация встране.
Либерализм вреальности состоят издвух совершенно разных частей: экономической исобственно политической. Соответственно,ипотребности граждан влиберальной идее различны. Для кого-то важен только экономический либерализм: защита частной собственности,низкие налоги,минимальное вмешательство государства вэкономическую активность. Для кого-то смыслом жизни становятся впервую очередь гражданские права исвободы,тоесть фактически ихинтересует только правозащитная повестка.
Очевидно,что большинство людей волнует впервую очередь ихфизическое выживание иэкономическое благополучие,тоесть социально-экономическая проблематика. Это незначит,что они недумают огражданских правах исвободах,носкорее они для них ценности второго ряда иважны как нечто измира сервиса икомфорта. Они вряд пожертвуют экономическими благами радиних.
Гражданские права получают свою долю внимания,только когда экономический либерализм становится всеобщим консенсусом иему ничто неугрожает при приходе квласти любой изсуществующих партий. Полноценная либеральная политика должна говорить иопервом,иовтором,соединять разные сточки зрения ихприоритетов конкретные группы граждан вединую политическую силу.
ВРоссии политический иэкономический либерализм оказались разделены. Российская либеральная оппозиция вомногом была и остается замкнутой направозащитной повестке,что изначально обрекало еенажизнь вочень ограниченном электоральном гетто.
Это разделение произошло потому,что сама политика российской власти досамого недавнего времени была двойственной,сочетая экономический либерализм спостоянными играми вполитический традиционализм. Втаких условиях полноценной либеральной оппозиции быть изначально инемогло,так как никакой реально альтернативной экономической повестки улиберальной оппозиции небыло.
Споры поотдельным законопроектам или решениям в1990-е нетянули нареальную экономически альтернативную политику,были понятны иблизки только ограниченной части избирателей (грубо говоря,только экономически проигравшим,нолибералам),все иные большой разницы вэтом невидели. Столь популярный вРоссии 2000-х гг. термин «системные либералы» подчеркивает двойственность значительной части российского либерального движения: вродебы многие свластью,номестами вчем-то несогласны иконструктивно критикуют; вродебы другие скорее воппозиции,нонепротив основных принципов рыночной экономики (вотличие откоммунистов) ит.д.
Прагматичным либералам было намного проще встраиваться вовцелом имблизкую экономическую политику российского государства,втом числе жертвуя борьбой загражданские права (или помогая ейлишь малыми делами иморальной поддержкой) иапеллируя при этом к«здравому смыслу». Показательно,скакой легкостью переходили наработу ворганы власти представители формально оппозиционного «Яблока» (Михаил Задорнов,Оксана Дмитриева,Игорь Артемьев),что ясно демонстрировало всю искусственность программной экономической оппозиционности.
Почему главной системной оппозицией российской власти сначала 1990-х была именно КПРФ? Потому что именно ееэкономическая программа (национализация,социальное перераспределение,максимальное сохранение различных социальных прав ивыплат,прогрессивное налогообложение ит.д.) была главной антитезой экономической политике государства. Сторонники социальной справедливости немогли неподдерживать втакой ситуации КПРФ,авовсе нероссийских альтернативных власти либералов.
Ноэто неделало власть вцелом либеральной. Авчасти гражданских прав уКПРФ изначально была парадоксальная повестка: сочетание ностальгии поСССР сего тоталитарными практиками (особенно ярко проявлявшейся вностальгии поСталину) сростом защиты гражданских прав внастоящее время.
Сначала 2000-х власть начинает умело комбинировать экономический либерализм (самое его публично яркое достижение— плоская налоговая шкала надоходы физических лиц) спубличной мимикрией под левую повестку иеемифологию: советский гимн,знамя Победы,символическая политика встиле «ностальжи» вовсе большем числе сфер. Одновременно политический режим все больше ужесточался. Затем началось движение внаправлении КПРФ уже ивэкономической сфере: госкорпорации,фактическая национализация крупной собственности.
Плоды это принесло: в2000–2010 гг.власть пользуется одновременно иподдержкой бизнеса,иподдержкой граждан,ориентированных напотребление как таковое,иотнимает улевых традиционалистов значительную часть поддержки возрастных ималообеспеченных,носоциально зависимых отгосударства иполитически консервативных групп граждан. КПРФ по-прежнему главная оппозиционная сила,ноеероль падает. Либералы падают еще сильнее: для них неостается политической ниши. Экономически они де-факто публичной альтернативой неявляются,сточки зрения защиты гражданских прав при ужесточении политики государства они оказываются государству откровенно ненужны,все больше под давлением ибез ресурсов.
Этот процесс завершается тем,что происходит «квазилевый переход»: все больше усиливая давление государства награждан ибизнес,эволюционируя всторону госкапитализма ирешая свои политические иэкономические проблемы,в2022–2024гг. власть витоге отнимает уКПРФ как последние фундаментальные экономические идеи,так исимволические патриотические внешнеполитические мифы. Национализация,прогрессивное налогообложение,«восстановление СССР» (сучетом возможностей времени): сторонникам этих нарративов КПРФ больше ненужна,власть сама перешла наэту повестку. Посути,именно в2022–2024гг. власть отказывается отпривычного для нее экономического либерализма,который идавал возможность многим либералам быть автономной частью системы.
Кажется,что появление различны запретов иограничений вместе сотказом государства отбольшинства либеральных мер еще ивэкономике означает окончательный крах российского либерализма. Новреальности это крах КПРФ веепрежнем виде: теперь унее нет своего уникального экономико-политического позиционирования,осталась только опора насимволическую ностальгию иотдельные вопросы несогласия сгосполитикой,нонепринципиальные,аповопросам второго ряда.
Инаоборот,теперь,первый раз затридцать российских лет,российские либералы могут быть действительной реальной альтернативой власти. Нетолько сточки зрения защиты гражданских прав исвобод,ноисточки зрения реальной экономической политики. Просто инерция— ставка только направозащиту иморально-этическую повестку— уроссийских либералов очень сильна,ивсе разговоры уних только обэтом,техже,кто говорит обэкономических делах ижизни простых людей,принято клеймить как ненастоящих оппозиционеров.
Ночем больше политики высокопарно говорят о«моральном выборе»,тем дальше они отреальной жизни инужд простых людей. Жизнь все равно возьмет свое: появление запроса наэкономический либерализм как часть идеологии оппозиции неизбежно. Вначале как «отдельные сомнения инесогласие»,нодальше— больше. Вопрос лишь втом,кто возьмет эти идеи. Иподдержка либеральных идей вэкономическом поле будет намного более массовой,чем встрого правозащитном.
Как эта сила будет называться,кто еевозглавит— мыпока незнаем. Нотеперь есть политическая иобщественная ниша для нее,иэта ниша будет расти помере того,как власти уходят вполитику перераспределения иогосударствления.
Описанная выше причина системной слабости партий российских либералов в1990–2010гг.—главная,фундаментальная. Все иные носят скорее стратегический итехнологический характер ипоэтому решаемы при определенном желании.
Помимо невнятного илишь частично оппозиционного повторостепенным вопросам политического позиционирования российских либералов в1990–2010гг.,сами ихполитические стратегии никак неспособствовали формированию внятной политической структуры. Везде,где можно было уходить ототкрытой борьбы заголоса избирателей,либералы отнее уходили,всегда выбирали кулуарный сговор счиновниками вместо открытого диалога сизбирателями изащиты ихправ. Открытых конфликтов иготовности бороться свластью либералы почти никогда недемонстрировали— иутратили даже свои изначальные электоральные базы начала 1990-х.
Самый яркий пример— Москва,где исторически была сконцентрирована львиная доля либерального политического актива. Ноименно здесь стратегия ухода ототкрытой политической борьбы была изначально наиболее выражена. Исторически вМоскве реальной публичной конкуренции фактически был противопоставлен кулуарный сговор между бюрократией илидерами условных «либералов»: бороться вокругах без гарантий они нехотели,денег было жалко,Лужкова боялись. Врезультате они оказались вловушке сговора,когда,получив вкачестве «откупа» отдельные округа,повсем другим они были вынуждены закрывать глаза навсе терастущие нарушения,которых скаждым годом становилось все больше. При этом ккаждым следующим выборам ихценность снижалась,власть давала имвсе меньше,пока наконец вообще не стала игнорировать. Витоге постоянных уступок ихсобственный электоральный капитал сжался донуля.
Урок изэтого один: переговоры недолжны вести кпараличу публичной деятельности,нужно постоянно наращивать шантажный капитал,уметь давить навласть спомощью различных кампаний ит.д.,иначе сочетание соглашательства ибездеятельностью,верный путь вникуда.
Российские системные либералы изначально были частью истеблишмента иумели говорить только систеблишментом,атакже вращающейся вокруг него творческой интеллигенцией. Работа согромной российской периферией никогда никого всерьез неинтересовала: реально значимые организации были только вкрупнейших городах,все остальное обычно представляло собой спящие полукфиктивные структуры,накоторые могли выделять деньги под выборы— итогда они оживали,амогли иневыделять.
Никаких реальных социальных лифтов своему активу либералы никогда непредлагали: это были партии элиты испонсоров. Низовой поддержки при отсутствии системной работы иразговора спростым избирателем небыло,соответственно,иголосов запределами крупных городов почти небыло.
Попытку сломать прежние схемы работы либералов сизбирателями пытался Алексей Навальный,носделал это очень специфически: содной стороны,при построении своих структур онделал ставку налюдей изнизов,как правило,амбициозную молодежь,игнорируя «старых демократов»,сдругой,— сама его структура была вождистски-авторитарной,никакой демократии там внутри небыло,аидеология представляла собой смесь современной леволиберальной повестки,умеренного национализма иразнокалиберного популизма.
Описанная выше причина автоматически вела кследующему: кадровой консервации,отсутствию новых имен,фактическому диктату влиберальном движении напротяжении десятилетий одних итехже фигур,давно утративших личный политический капитал. Вероятно,причина всего этого – внежелании инеспособности уйти отпривычных источников финансирования,заложниками которых они стали. «Старые либералы» легко вступали всговор спредставителями власти,что не могло не затормозить появления новых политиков ипроектов. Несекрет,что первые шаги поограничению вначале 2000-х политической конкуренции совершались именно при поддержке старых либеральных партий иихруководства.
Нуинаконец,надо помнить,что избиратель голосует незаназвание идеологий,азасодержание ипонятные ему лозунги. Большинство ничего незнает ниолиберализме,ниоконсерватизме,ниосоциализме,ниоб иных доктринах итечениях.
Бессмысленно за«либерализм». Люди поддерживают многие либеральные идеи,просто незная,что они либеральные: свобода частной собственности,предпринимательства,свобода слова,свобода передвижения,защита права наличную жизнь,политическая конкуренция ит.д. Агитировать нужно запонятные идеи,иесли вывеска ввиде какого-то «-изма» мешает,значит,она и ненужна.
Фактически либеральные партии вомногих странах мира существуют под самыми разными названиями,апеллирующими ксути ихидей истремящимися сделать ихпонятными гражданам. Именно содержание политической иэкономической программы иихпонятность должны быть напервом месте,аназвание партии должно привлекать,анеотпугивать. Если термин «либерализм» исторически встране дискредитирован,его просто ненужно использовать,заменить начто-то иное.
Все названные проблемы могут быть решены при наличии просто элементарного желания.
Деловая информация Беларуси：Предоставляет последние финансовые новости, инвестиционную информацию, информацию о банковском фондовом рынке и управлении активами.
© Деловая информация Беларуси
политика конфиденциальности