Встретить старость, или Почему у российских мужчин почти нет альтернативы войне

«Верстка» опубликовала блестяще скомпилированный Олесей Герасименко репортаж с призывного пункта в Москве,составленный из свидетельств анонимных российских журналистов. И оппозиционная пресса была,мягко скажем,в недоумении — ах,оказывается,они идут записываться в армию!

Москва рекламирует службу по контракту: 5,2 млн рублей за первый год. Это если не убьют и не ранят

mos.ru

Активно идут! Иособенно много идет мужчин старше пятидесяти лет.

Чтоже? Яименно такой мужчина. Надеюсь,судьба моя складывается всеже несколько иначе,чем уроссиян,рвущихся нафронт,нояхорошо ихпонимаю. Понимаю,что уйти навойну ипогибнуть навойне— это,возможно,лучший для них способ преодолеть кризис пятидесяти лет,кризис начала старости.

Представляете себе такого российского мужчину,перевалившего запятьдесят лет? —израдостей жизни унего осталась примерно только рыбалка (тоесть выпивка).

Жена ожидаемо постарела иподурнела,но,что гораздо хуже,из-за возрастного понижения уровня гормона окситоцина вкрови унее испортился характер. Жизнь проходит под лозунгом «еще пуще старуха бранится,недает старику мне покоя». Онуже неможет вспомнить,чем руководствовался двадцать или тридцать лет назад,когда женился наэтой… женщине.

(Насамом деле онруководствовался высоким уровнем тестостерона,который стех пор упал,— вот онинеможет вспомнить,почему.)

Дети выросли. Настолько уже выросли,что про них стало понятно: они тоже невырвались нинакакой новый,посравнению сотцом,социальный уровень. Живут также тесно итакже бедно. Ученый человек сказалбы,что вРоссии плохо ссоциальными лифтами. Амужчина,переваливший запятьдесят лет,отчетливо видит,что дети его идут темже жизненным путем,которым прошел он,ичетверть века спустя придут ктомуже результату— стой только разницей,что вместо рыбалки будут утешать себя игрою втанчики.

Унего неинтересная работа. Неинтересная,нелюбимая работа,накоторой придется изображать деятельность еще десять,атоипятнадцатьлет. Пенсия-то отодвинулась. Идаже день зарплаты небудет очень радовать,потому что онже будет иднем уплаты долгов.

Онвсю жизнь должен. Причем как-то унизительно должен,помелочи— захолодильник,зателевизор,застиральную машинку. Икак только онвыплачивал один долг,здесьже приходилось делать следующий. Иему хватает ума понять,какую часть выплачиваемых имденег забирает себе банк,кредитовавший и кредитующий его.

Зато ему нехватает ума понять,сколько онплатит налогов. Онискренне думает,что 13%. Аесли удается отналогов уйти,ондаже радуется,что надурил государство,хотя насамом деле все равно заплатил иззаработанных имденег процентов 30 или40. Ончувствует подвох,нонеможет понять,где этот подвох.

Некоторые его друзья,школьные товарищи уже умерли. Один,предположим,отрака. Иэто была унизительная смерть— сболями,гастростомой инехваткой парентерального питания. Адругой товарищ,неумер,апережил обширный инфаркт итеперь живет состентом всердце. Ижалуется,что ниначто нет сил иничто больше нерадует,даже рыбалка.

Наш герой думает— только неэто! Только нетак! Лучше,пока есть еще порох впороховницах,погибнуть водночасье навойне,когда грохнет тебе побашке какой-нибудь хаймарс. Идаже если неубьет,аранит,товгоспитале тебя будут касаться нежные женские руки и молодой женский голос будет говорить «потерпи,миленький»— когда такое было впоследнийраз? Ивот теперь есть такая возможность— пойти навойну,чтобы была либо мгновенная смерть,либо женская ласка.

Аеще деньги! Если пойдешь навойну,впервые вжизни расплатишься сдолгами,впервые небудешь чувствовать себя чьим-то должником,анаоборот: все вокруг станут твоими должниками. Иесли погибнешь,тодаже сварливая твоя старуха несможет сказать,что,дескать,несумел обеспечить семью.

Давайте честно: этот герой,которого яописал— вообще-то неплохой мужик,нормальный мужик. Единственное,что должен онсебе объяснить,чтобы чувствовать себя хорошим человеком,— это почему онедет убивать людей,которые несделали ему ничего плохого. Таких же неплохих,нормальных мужиков.

Так натоведь исуществует пропаганда! Ему расскажут,что онедет убивать врагов ифашистов. Аоночень хочет поверить вэто— иповерит.

Потому что,как только поверишь ипойдешь навойну,жизнь перестанет быть унизительной истанет достойной.

Кажется,лет десять-пятнадцать назад мыпытались предлагать этим нормальным мужикам какие-то другие,забытые теперь рецепты достойной жизни. Ноунас неполучилось.