Империя в войне, или Сумеет ли путинский режим противостоять переменам

Конец июня 2024 года принёс новости,не позволяющие сомневаться,что ситуация в стране приобретает существенно новые черты.

Страшный символ – выгоревшая синагога в Дербенте

Twitter

Содной стороны,Вооруженные силы Украины получили нетолько дополнительные вооружения,ноиразрешение ихприменять пороссийской территории— ивот мыуже видим артиллерийские обстрелы Белгородской области иракетные удары поКрыму ссотнями пострадавших.

Сдругой стороны,врегионах России,считающихся опорой «партии власти» ипоставщиками бойцов «русского мира»,этот самый «мир» начинают вырезать сособой жестокостью,порождая воспоминания овойнах 1990-х,годами ведшихся наСеверном Кавказе. Новостные ленты пос ледних дней всё больше напоминают военные сводки.

Эту войну привёл вРоссию Владимир Путин— причём нев2022-м,идаже нев2014 году. Намного раньше.

Война стала результатом имперского возрождения,накоторый онсделал акцент спервых лет своего правления. Борьба сЗападом,превратившаяся впутинскую idée fixe ещё современ Оранжевой революции,вызвала серьезные изменения всамой России. Прежде всего они проявились встремлении любой ценой «замирить» Северный Кавказ— даже передавши недавно завоеванную Чечню под контроль бывших боевиков.Эта политика через двадцать лет привела кпоявлению регионов,где недействуют российские законы,аисламская риторика становится основной даже официально.

Обострение отношений сУкраиной иМолдовой иихдрейф всторону Европы совторой половины 2000-х годов изменил имиграционную ситуацию вРоссии: гастарбайтеры изэтих стран исчерпались изаменены массами работников изЦентральной Азии. Скаждым витком укрепления путинизма исламисты наСеверном Кавказе получали всё новые возможности. Доля мусульманского населения вРоссии росла. Поощрение миграции изкультурно чуждых регионов превратилось вэлемент официальной демографической политики.

Два споловиной года назад путинская империя вступила впрямой конфликт сЗападом,взначительной мере полагаясь наподдержку Востока: технологические возможности Китая,оружейный импорт изИрана иКНДР,заинтересованность Индии идругих азиатских стран впокупках российского сырья,и,разумеется,напродолжающиеся приток инатурализацию мигрантов.

Большинство критиков Кремля ссамого начала войны предсказывали Владимиру Путину поражение из-за несопоставимых военно-экономических потенциалов НАТО иРоссии,ноосторожность западных стран долгое время позволяла Москве чувствовать себя относительно уверенно. Сейчас ситуация меняется— инетолько из-за появления уУкраины новых возможностей,ноииз-за потенциальной дестабилизации всамой России.

Менее чем загод мыувидели антисемитские погромы вДагестане,теракт в«Крокус сити холле» итеперь— локальные бои наулицах Дербента иМахачкалы. Власть выглядит очень растерянной: дагестанские погромщики практически непонесли наказания запрошлогодние преступления; террористам вМоскве небыло оказано серьёзного сопротивления,авоскресные сражения показали,чтошестеро бандитов способны легко перебитьполтора десятка полицейских.

Слабости Кремля внутри России ощущаются сейчас неменее заметно,чем его слабости нафронте,где запоследний год произошли минимальные изменения,а сила ударов украинских сил пороссийской территории существенно возросли. Иэто только начало: нестоит надеяться,что руководство ФСБ,всего несколько дней назад констатировавшее вМахачкале успехи в борьбе сисламским подпольем,сможет остановить распространение радикальных настроений среди мусульманских мигрантов.

Владимир Путин приходил квласти собещаниями безопасности; онукреплял свои позиции риторикой о «поднятии России сколен» ираспространении «русского мира». Впоследние месяцы все эти основы рушатся— риски жизни вроссийских городах (причём нетолько вБелгороде) растут,Кремль заискивает перед Китаем иКНДР впоисках экономического ивоенного сотрудничества,а«русский мир» неточтобы завоевывает новые континенты,ноиуступает позиции внутри собственной страны. Imperial overstretch,с которым сталкивается Москва,становится всё более очевидным— ивнутренние проблемы уже внедалеком будущем могут оказаться опаснее внешних.

Фанат «суверенитета»,Путин хочет договариваться стеми,кого считает равными — именно поэтому онвыдвигал ультиматумы НАТО идосих пор сыплет «мирными инициативами» врасчёте нато,что Запад надавит наУкраину исклонит еёкпереговорам.

Вариант успеха вэтой сфере неследует сбрасывать сосчетов: иЗапад,иУкраина измотаны войной. Однако навнутреннем фронте Кремлю нескем разговаривать: влияние радикального исламавмусульманских сообществах внутри России будет только расти,аужесточение «борьбы стерроризмом»,скорее всего,приведёт кросту числа террористических актов.

Российское руководство потратило много лет,чтобы перейти отриторики «безопасности» криторике войны— иему это удалось невпоследнюю очередь потому,что война оставалась где-то далеко,начужой территории,инеприходила встрану. Последние события меняют и эту реальность— инам всем только предстоит увидеть,сумеетли путинская империя противостоять этим переменам…